мечети, где лампы мигают, и видят его - Умму Сибьян, фигуру в чёрном с лицом, что тает в паутине, и руками, что тянутся за детьми. "Вы мои", - шипит он на джавахском, и один из друзей падает, тело корчится, превращаясь в куклу из теней. Йоко злится: "Мы не жертвы. Мы закроем дверь". Они сжигают проклятый мяч из матча, поют молитвы, но джинн следует - в зеркалах, в снах, в шёпоте ветра. Родители прячут детей, деревня пустеет, а Йоко стоит на краю поля: "Верни их, или сгоришь".
Фильм показывает Гири-тирто: сумерки с тенями, футбольные поля с грязью, тихие мечети с эхом. Камера ловит лица Йоко в поту, руки друзей над амулетом, паутину на стенах. Нет лишних скримеров - только ужас от джинна, что крадёт не тела, а семьи. Омар Даниэль в роли Йоко играет упорно: его глаза показывают страх и злость, голос - решимость. Анантья Кирана как Дева добавляет боли - она не жертва, а сестра по борьбе. Сидхарта Тата снимает без пафоса: 107 минут о проклятии, где мағриб - дверь в ад.
«Вечерняя молитва 2» (2025) - посмотри ночью, если готов к джинну, что крадёт детей на закате. Ужасы/мистика, смотри в HD на смартфоне, планшете или большом экране - тени настигнут везде.
