В маленьком пентхаусе в центре Лондона, где огни Рождества мерцают за панорамными окнами, Тревор Бингли допивает чай и смотрит на пустой костюм Санты. Ему за пятьдесят, он бывший сторож школы с вечной ухмылкой и руками, что знают не только метлу, а и как починить сломанный замок. "Это будет тихий отпуск", - бормочет он, когда звонок в дверь прерывает его планы: богатые хозяева улетели в Дубай, оставив ему ключи от роскоши - бассейн, умный дом, что шутит голосом, и холодильник с трюфелями. Но на пороге - не сосед, а хаос: школьная постановка рождественской пьесы пошла наперекосяк, и "Младенец Иисус" - кукла в пелёнках - забыта в его машине. "Это не мой ребёнок", - фыркает Тревор, но кукла оживает? Нет, это настоящий малыш - потерянный, с запиской "Верните домой" и глазами, что смотрят, как на комедию ошибок.
Тревор пытается сдать его: полиция занята "фальшивыми тревогами" (спасибо умному дому, что звонит сам), соцслужбы думают, он шутит, а соседи в пентхаусе - пара снобов с йоркширским терьером - фыркают: "Не наш уровень". Малыш, прозванный "Baby Jesus" за роль в пьесе, не даёт спуску: орёт в три ночи, пачкает ковры в какао, жуёт кабели от системы безопасности, что взбунтовывается и включает фонтан в гостиной. Тревор в панике: меняет подгузники, как спецназ - с матом и импровизацией, прячет малыша от камер (умный дом снимает всё), и учится быть отцом в ускоренном режиме. "Ты - мой новый босс", - вздыхает он, качая качалку, где Baby Jesus ухмыляется, как будто знает секрет Рождества.
Хаос множится: приезжает дочь Тревора, подросток с сарказмом и телефоном, что снимает "вирусные фейлы"; бывшая жена звонит с упрёками "Ты всегда был клоуном"; а соседи устраивают "новогодний ужин", где Baby Jesus устраивает цирк с салатом. Тревор дерётся с рутиной: учит малыша "спать по графику" (фейл), прячет его от "инспекции" (умный дом предаёт), и находит в этом абсурде тепло - воспоминания о собственной юности, где Рождество было не идеальным, а настоящим. "Может, хаос - и есть подарок", - бормочет он, когда малыш засыпает на его плече, а огни города мерцают, как звёзды.
